Фанфик Блич. Остановите плёнку

Автор:  -Joe-
Рейтинг: PG-13 (за поцелуй)
Пейринг: Ичимару Гин/Хитсугая Тоширо, Куротсучи Маюри/Ишида Урью
Саммари: всего лишь скучное кино о взаимоотношениях между преподавателем и студентом, между взрослым и подростком, между друзьями и врагами.
Размер: 9000 слов с гаком.
Жанр: тупо повседневность. Даже романтикой не пахнеть((
Дисклаймер: то, что узнаётся – Кубо Тайто, неузнаваемое извращение над персонажами – моё ^_^


Предупреждения: 1) AU; по всей видимости, ООС (автор честно старался сохранить характеры, но в АУ это сложно. Кроме того, автор не верит в существование такого понятия, как «ООС») 2) лично с устройством японских библиотек я не знаком, поэтому описываю всё по аниме «Библиотечные войны» ^______^ 3) Обоснуй сдох где-то в процессе 4) автор – определённо одарённый баянист XDD



~Эпизод один. Кадр один.~

Тихо накрапывал дождь – тучи заволокли небо, не оставив ни миллиметра синевы. Капли с тихим шелестом разбивались об асфальт, о листья и о крыши домов. На улицах было пустынно – за весь свой путь Тоширо не встретил ни одного прохожего. Впрочем, уже на подходе к дому он заметил одинокую фигуру, мокнущую под дождём.
При ближайшем рассмотрении это оказался мужчина с белоснежными волосами и мерзкой улыбочкой. Мокрые пряди прилипли к лицу, обрамляя его будто кромкой инея. Прищуренные глаза внимательно смотрели на дом, будто высчитывая этаж.
- Эй, малец. – Голос у незнакомца был слегка скрипучим от долгого молчания, с ехидными интонациями, так соответствующими его ухмылке. Когда Тоширо подошёл поближе, мужчина счёл необходимым продолжить, - ты, видно, из этого дома. Не скажешь, здесь ли живёт Матсумото-тян?
Тоширо подавил в себе желание повозмущаться насчёт «мальца» и окинул незнакомца долгим тяжёлым взглядом внимательных глаз. Мокрая белоснежная рубашка прилипла к торсу, открывая взгляду натренированное красивое тело. Джинсы из светло-голубых стали тёмно-серыми, а кожаные туфли и вовсе превратились в хлюпающие калоши. Этот непонятный субъект кого-то смутно напоминал Тоширо.
- Здесь.
- Ну? Я жду~ у… Где конкретно?
- Изначально вы не спрашивали, где. Вы спросили только здесь или нет. Я ответил. До свидания. – Тоширо развернулся на каблуках и зашагал в противоположную сторону. Через пару секунд его нагнал шум плеска воды из-под шагов и бормотание о невоспитанных самонадеянных сопляках.
- Ну, мале~е~е~ец, ну скажи~и. – Незнакомец даже приоткрыл глаза. Красные. И тут Тоширо вспомнил: он видел этого мужчину в фотоальбоме Рангику. Ичимару Гин… Лучший друг Матсумото – ещё со школьной скамьи, если не раньше.
- Третий этаж. Девятая квартира.
- Спаси~ибочки, малец-сан. – Гин ухмыльнулся, развернулся на каблуках и направился к дому.
А Тоширо ещё немного постоял и решил пойти к Ишиде – школьный друг давно звал его на чай. К тому же, сегодня планировали устроить посиделки старой компанией. Тоширо изначально думал не идти – у Рангику день рождения*, но раз так всё обернулось…

~Кадр два~

На стук Гина раздался крик из дома:
- Проходи, Тоширо-кун! Я скоро…
Гин усмехнулся и зашёл. В этом была вся Ран-тян: не закрывает двери, что-то кричит из дальней комнаты, а потом возмущается, когда видит не того, кого ожидала. Вот и сейчас она вышла из комнаты в лёгком халатике и с мокрыми волосами, замерла, побледнела. А потом с диким воплем: "Гин!!!" - кинулась ему на шею, обнимая руками и ногами, утыкаясь носом куда-то в ключицу.
- Ну-ну, Ран-тян. Я ж мокрый и холодный. А тут ещё твой Тоширо-кун должен прийти. Что он скажет, когда увидит тебя в такой компрометирующей ситуации? – Гин кое-как отлепил от себя Рангику, поправил на ней халат, пригладил волосы и стал ждать, когда она немного придёт в себя.
- Ах, да. Разувайся. И проходи в ванную. Знаешь, Гин, тебе придётся сидеть в моём халате – твоего размера мужских у меня не водится. - Гин недоумённо приподнял бровь, и Рангику пояснила, - Тоширо-кун мне не муж и даже не любовник. Это мой… подопечный, да.
Когда Гин просох и переоделся, Рангику утащила его на кухню, всучила ему кружку с зелёным чаем, поставила на стол сухофруктов и пробормотала:
- Прости, но обедать будем позже – когда Тоширо-кун вернётся…
Гин тихонько захихикал и пробормотал:
- Никогда бы не подумал, что найдётся хоть один мужчина, под которого ты согласна будешь подстроить свою жизнь.
- Я тоже не думала, Гин… Я тоже. Но, знаешь, Тоширо-кун, он такой… такой очаровательный.
- Ну, давай, Ран-тян. Я же вижу, как ты хочешь рассказать про этого Тоширо… - Гин подпер голову рукой и приготовился слушать: он знал, если Рангику что-то хочет рассказать, лучше предоставить ей такую возможность.
- Нет, Гин. Давай сначала ты. Внешне ты ни капли не изменился: вечная лукавая улыбка, так бесившая всех вокруг, вечный прищур твоих красных глаз. Но я чувствую: ты стал другим.
Гин ненадолго задумался, спрятавшись за чашку с чаем, а потом начал бубнёж – так, без интонаций, на одной ноте, Ичимару всегда говорил о чём-то скучном и неважном:
- Ну, после окончания университета, я некоторое время проработал преподавателем. Потом мне наскучило, и я, как ты знаешь, свалил в Англию. Там какое-то время я работал в посольстве – приносил и уносил чай и лишние бумажки. Потом меня немного повысили, и у меня появился человек, который стал носить мне чай и бумажки. Потом мне и это наскучило, и я вернулся к преподаванию – вёл японский язык в Кембридже. Сейчас вот решил на родину вернуться. Ямамото-сенсей подкинул твой адресок… правда, номер квартиры он запамятовал. Да, кстати говоря, с днём рождения тебя, Ран-тян. – Ичимару имел потрясающую способность – поздравлять мимоходом, будто случайно вспомнив. Однако он всегда к праздникам готовился заранее. Вот и сейчас – он подорвался, поковырялся в карманах джинс, висящих в ванной и, вернувшись на кухню, поставил перед Рангику подарок. – Знаю, что ты их любишь. Любила, по крайней мере.
Рангику открыла немного размякшую от дождя цветастую коробочку и достала на свет божий тонкий шёлковый шарфик.
- Ох, какая красота… Гин, спасибо тебе… - Рангику набросила шарф на шею. – Ну как? Мне идёт?
- Наглецу всё к лицу. – Гин рассмеялся, а потом уже чуть-чуть серьёзнее добавил, - ты всегда была настолько красивой, что тебе всё подходило. И подходит.
Рангику засмущалась и отвернулась заваривать вторую порцию чая.
- Ну, Ра~ан-тян? Я жду рассказ про этого супер-героя, который смог подчинить тебя себе.
Рангику возмущённо фыркнула:
- «Подчинить», скажешь тоже. Ему вообще, по-моему, всё равно: рядом я или нет. Видишь ли, Тоширо-кун – не просто ребёнок. Он – маленький гений. Ему сейчас пятнадцать, а он уже учится на втором курсе университета. Кстати - да, Тодай, как и все мы. И он – один из лучших студентов университета. Он мастер спорта по Кендо. Он главный помощник в лаборатории у Маюри – помнишь этого психа? – Рангику улыбнулась, вспомнив Куротсучи-сенсея и его вечные вопли. – В общем, Тоширо чем-то похож на тебя…
- Ну, нет, Ра~ан-тян. Я не был таким гением. Ну-ну, я слушаю да~альше.
- А что дальше? Мальчик рано лишился семьи – его родители погибли на его глазах. Говорят, когда они подъезжали к дому, в машину его семьи врезалась фура. И Тоширо это всё видел: покорёженный металл, кровавое месиво из тел любимых людей и пожар, поглощающий всё вокруг. Поэтому он сейчас так странно выглядит: в тот вечер его волосы целиком и полностью поседели. Из родных людей у него осталась только сводная сестра Хинамори Момо да бабушка по линии мачехи. Бабушка совсем стара стала и не может обеспечить уход двум подросткам. Поэтому Тоширо стал жить один – благо, квартиру и небольшие сбережения родители ему оставили. Однако, чтобы он мог всем этим пользоваться, ему нужен был опекун. Никого ведь не волнует, что он гений. Официально он – несовершеннолетний.
- Седые волосы, говоришь? – Гин задумчиво почесал переносицу. – А у тебя нет его фотографий?
- А? Конечно, есть. Я втайне от него насобирала. – Рангику сбегала в свою спальню, громко топая босыми ногами, и притащила потрёпанный альбом. – Так, ну, тут сначала наши старые фотки… Ты пока смотри, я сейчас…
Рангику снова вышла с кухни, вернулась в спальню и взяла свой сотовый – время позднее, а от Тоширо ни весточки. И, будто в ответ на её мысли, пришло SMS:
"Я так и не смог придумать, что тебе подарить на день рождения. В общем, дарю вам немного свободного времени. С праздником. Сегодня не жди – останусь у Ишиды."
Вернувшись на кухню, Рангику увидела тихонько посмеивающегося Ичимару, разглядывающего фотографии Тоширо.
- Ну? И что смешного? – насупилась девушка.
- Да так. Знаешь, мне кажется, что он меня невзлюбил…
- Почему же?
- Ну… я за десять минут трижды назвал его "малец".

~Эпизод два. Кадр один.~

- Ревнуешь? – Урью аккуратно вытирал только что вымытую Тоширо посуду и складывал в шкафчик над мойкой.
- Я? Нет, с чего ты взял? – недоумение, так явно читающееся в голосе, всё же не добралось до глаз.
- Ну как же. Она же всегда посвящала себя только тебе. А тут заваливается какой-то непонятный мужик и крадёт её день рождения.
- И зачем тебе так много мозгов, а, Урью?- Тоширо немного помолчал, а потом добавил, - ты же знаешь: я отношусь к ней, как к сестре. Вот, как к Момо. Поэтому хочу, чтобы она была счастлива. Нечего ей на меня всю жизнь гробить. А этот Гин… Он, конечно, странный и мне не особо понравился… Но он её друг детства. И, похоже, она очарована им до безумия. Так что – кто я такой, чтобы ей мешать?
- Не волнуйся ты так. Думается мне, раз они до сих пор не женаты – не наступит этого никогда. – Урью выключил свет на кухне, - пошли спать.

Утро встретило нежным солнечным светом и тихим пением птиц. Где-то в парке смеялись дети, где-то ездили машины, где-то шипели кошки. А в маленькой квартирке на кухне гремел посудой пятнадцатилетний мальчишка. Урью уже почти накрыл на стол, когда заспанный Тоширо соизволил-таки появиться на кухне.
- Доброе утро, Тоширо-кун. – Урью поставил перед другом чашку кофе и бисквитное печенье.
- Кому – как.
- Мне скоро надо будет пойти в библиотеку. Присоединишься?
- Нет, пожалуй. Домой надо бы. Наверняка, Рангику напилась и болеет с похмелья. Надо будет откачать. А если она не одна напилась, а в компании – откачивать придётся всех. Так что, я сначала – в аптеку, потом – домой.
- Понятненько. Удачи, тогда.
- Спасибо. Она пригодится. Если хочешь – вечером заползай ко мне.
- Посмотрим.
Остаток завтрака прошёл в тишине, прерываемой лишь звуками улицы. Наконец, ребята прибрались на кухне и вышли из дома. Дойдя до перехода, они разделились – Тоширо направился к остановке, а Урью – пешком до библиотеки.

~Кадр два~

Дома было тихо и, как ни странно, чисто. Обойдя всю небольшую квартирку, Тоширо нашёл Рангику спящей у себя на кровати, поверх покрывала. Видимо, её вечерний гость позаботился о комфортном отдыхе подруги детства и поднапрягся даже накрыть её махровым халатом. Следов же пребывания в квартире чужого человека практически не обнаружилось: ни грязи перед дверью, ни посуды на кухне. Только смятая упаковочная коробочка да едва уловимый запах дорогого парфюма.
Тоширо прошёл к себе в комнату и начал готовиться к завтрашним занятиям. Делать задания он не любил – слишком муторная и однообразная работа, - но ничего другого не оставалось. В конце концов, требования ко всем одинаковые: будь ты семи пядей во лбу или последним имбецилом. Впрочем, к первым требований даже больше.

~Кадр три~

В библиотеке, как и всегда, было тихо и прохладно. Огромные копилки информации всегда завораживали Урью, и он часами мог сидеть за столом, уткнувшись в книги, - даже без особой надобности. Иногда он приносил с собой какую-нибудь вышивку, чтобы в процессе немного отвлечься. Впрочем, делал это он крайне редко, предпочитая тратить время исключительно на чтение.
Урью подошёл к библиотекарю, который приветливо с ним поздоровался. Приятный мужчина, лет сорока, он уже успел подружиться со своим постоянным клиентом. Кроме того, Урахара обладал потрясающей памятью на лица и на вкусы. Вот и сейчас после стандартного обмена расшаркиваниями он лукаво улыбнулся из-под своей замшелой панамки и пробормотал:
- А у нас новый завоз был. Привезли чудеснейшую литературу по патфизо и фармакологии. Не желаете ли взглянуть?
В ответ Урью лишь усмехнулся и кивнул. Урахара подозвал к себе своих младших помощников и, оставив всё на мелкую Уруру, направился вглубь здания. Мимо блаженно проплывали полки с художественной литературой, стеллажи с техническими справочниками, трактатами по истории… Наконец, показались и полки с медицинской литературой. В соседнем отделе ковырялся какой-то странный тип с синей шевелюрой.
- О! Куротсучи-сан… Как приятно вновь вас встретить. – Урахара растёкся в идиотской улыбке.
- Киске, заткнись. Я тут целыми днями ошиваюсь. И сегодня ты меня уже видел, старый маразматик. – У странного типа оказался неприятный скрипучий голос и холодные светло-карие, почти жёлтые, глаза.
- Какой ты злой, Ма-тян… А я вот тебе собеседника привёл. Ууумного… - Урахара оттащил Урью от медицинской литературы и пихнул под нос "Ма-тяну".
- Ну? И кто это тут?
- Ишида Урью. Он у нас на медицинский поступать хочет. Может, пригреешь мальчика? – И Урахара испарился где-то в закромах библиотеки.
Куротсучи окинул Ишиду оценивающим взглядом, повернул его лицо в профиль, приподнял за подбородок, ещё чуть-чуть и в рот бы заглянул. Однако с Урью спал первый ступор, и мальчик отпрянул.
- Ну, и что мне делать с этим ребёнком? Полудурок Киске не успокоится ведь… - Куротсучи, казалось, совсем забыл о присутствии рядом с ним другого человека. – Вот что. Как тебя там… Уилли? Улль?
- Урью.
- Не важно. Бери то, что считаешь нужным, и – за мной. Будешь читать. Что непонятно – будешь спрашивать. А больше, чтобы я от тебя и писка не слышал. Будешь называть меня Куротсучи-сенсей. Ясно?
- Вполне.
Больше они репликами не обменивались в течение следующих часов трёх – до тех пор, пока Урью не задал первый вопрос. Куротсучи-сенсей долго ругался, плевался, обзывался, но на вопрос ответил. И на второй, и на третий. Из библиотеки они вышли только за полчаса до закрытия. Попрощавшись с Урахарой и Куротсучи, Урью направился к дому, переполненный чувством удовлетворения. Впервые он так плодотворно провёл день, впервые беседовал со столь интересным человеком. Впервые кто-то согласился отвечать даже на самые идиотские его вопросы. Нет, конечно, Урью всегда мог потрепаться с Хитсугаей, но тот был инженером. И знания о тонком устройстве человеческого организма имел самые общие. Достаточные для человека его профиля, но совершенно не подходящие для долгих научных и псевдонаучных бесед, любителем которых всегда был Ишида.

~Эпизод три.~

Рангику соизволила проснуться только ближе к обеду и сразу принялась бренчать какими-то тарелками и плошками. Почувствовав запах чего-то вкусного, Тоширо тоже выполз на кухню и занял своё любимое место – у окна, где совсем недавно сидел Гин.
- Ну? Как прошла встреча на Эльбе?
- Состоялась. – Задумчивая Матсумото – это очень плохо. Особенно, задумчивая Матсумото, ставящая на стол тарелку с горячей едой. В общем, ничего удивительного в том, что она опрокинула всё на Тоширо, не было. Но от этого ногам прохладнее не становилась.
Тоширо зашипел сквозь зубы и начал собирать остатки карри салфетками, Рангику засуетилась, запричитала и нырнула в холодильник за льдом. Наконец, когда инцидент был исчерпан, и Рангику удалось-таки накормить своего подопечного, Тоширо поинтересовался:
- Ну, так что? Он так сильно изменился?
- А? Да… то есть, не то, чтобы сильно. Просто, я его не чувствую. Знаешь, наверное, как бывает. Вот тебе не надо много всего рассказывать Ишиде-куну – он и так всё поймёт. И ты его сразу поймёшь. А тут я слушала Гина – и вообще не понимала: ни мотивов, ни целей его поступков. Он всё обращает в шутку, но я же вижу – всё не так, как он пытается это показать. Он никогда, понимаешь, никогда мне не врал… - Рангику ещё долго продолжала бормотать, периодически прихлёбывая чай. – Впрочем, мне кажется, что это – взаимный процесс. В конце концов, пять лет бесследно не проходят. Он притащил мне подарок – красивый, дорогой и приятный. Но он принёс его не мне, а той девчонке, которую он когда-то знал.
Так вечер и прошёл – в тихом бормотанье Рангику, в бесплотных попытках Тоширо её успокоить или хотя бы перенаправить поток её мыслей в другое русло, в одном непрерывном чаепитии. И только часов в двенадцать Рангику опомнилась и погнала Тоширо спать, заявив, что завтра у него будет трудный день. В чём же будет состоять "трудность", Тоширо так и не смог выяснить, и ему не осталось ничего другого, кроме как пойти и лечь спать.

~Эпизод четыре. Кадр один.~

- Здравствуйте, мои дорогие юные дарования. Я – ваш новый преподаватель. Зовут меня Ичимару Гин. – Только услышав знакомое имя, Тоширо оторвался от созерцания пейзажа за окном и перевёл взгляд на худощавую фигуру у доски. Видимо, говоря о "трудном дне", Рангику подразумевала знакомство с Гином в новой ипостаси. – Кто у вас до этого вёл? Кира Изуру, нэ? Хороший мальчик, талантливый. Одно его портит – правильный очень. А правильность и стандартность мышления в вас в течение жизни много кто вбить захочет. Так что… Так, что-то я отвлёкся. Давайте познакомимся.
Остаток пары прошёл в перекличке и беседе на тему скромных личностных потуг каждого. Тоширо больно не вникал, предпочтя вслушиваться в стрёкот птиц за окном, а не в ораторские изыски своих одногруппников. Поэтому он не заметил, как очередь быстренько дошла и до него:
- Хитсугая Тоширо. Хитсугая Тоширо?
- А? Да, я здесь.
- Наслышан-наслышан. – Гин, казалось, заулыбался ещё шире, если такое вообще было возможно. – Но поведайте нам о себе сами.
- Эм… Учусь неплохо. Занимаюсь Кендо. Больше ничего примечательного во мне нет.
- Яре-яре. Какая скромность. Но это не всегда хорошо. Ну да ладно…
Наконец, Гин выслушал всех студентов и объявил, что все могут быть свободны.
- Ах да, Тоширо-кун. Зайдите, пожалуйста, после занятий ко мне.

~Кадр два~

В повседневных заботах день прошёл совершенно незаметно: разговоры со студентами, разговоры с преподавателями, обед, разговоры со студентами, разговоры с преподавателями. Наконец, Тоширо подошёл к серой кафедральной двери и тихонечко поскрёбся:
- Да-да? – Хитсугаю уже начинал бесить этот псевдожизнерадостный голос.
- Здравствуйте, Ичимару-сенсей.
- Ну зачем же, зачем же такие формальности? Мы же с вами наедине… Присаживайтесь. Чаю?
- Нет, спасибо.
- Ну что же. Сразу к делу? – Ичимару пошире открыл правый глаз и, по-птичьи склонив голову набок, начал изучать студента, - ну, во-первых, приношу извинения за неподобающее обращение в нашу первую встречу.
- А? Да ничего, я привык.
- А во-вторых, скажите, Тоширо-кун, вы довольны своей жизнью в нашем прекрасном, замечательном и удивительном университете?
- Вполне… Хотя, могло бы быть и лучше – нет предела совершенству.
- И вы абсолютно правы! Вам грешно прозябать мальчиком на побегушках у Куротсучи-сенсея на кафедре. Вам надо больше, больше возможности для манёвра! – Ичимару так распалился во время своей мини-речи, что даже немного порозовел. Хоть на человека стал похож, а не на ходячий труп. – Идёмте со мной.
Тоширо не успел опомниться, как сильные тонкие пальцы схватили его за запястье и потащили за собой. Они буквально пронеслись по всему корпусу до дверей в святая святых – Лабораторию Института Молекулярных и Клеточных Основ Биологии. Именно так – всё с большой буквы. Куротсучи-сенсей пребывал в своём обычном агрегатном состоянии: состоянии вещества-у-микроскопа.
- Здра~авствуйте, Куротсучи-сан. А я к вам по де~елу. – Гин в присущей ему почти вульгарной манере перетёк за спину Маюри и попытался заглянуть тому в записи. Однако именно в этот момент Куротсучи оторвался от созерцания какой-то очередной гадости и повернулся к пришельцам. И сразу начал орать:
- БЕЗ ХАЛАТА?!!! ТВОЮ МАТЬ, ГИН! СКОЛЬКО ПОВТОРЯТЬ?!
- Да мы быстро.
- Какая разница: быстро или нет. Ты хоть представляешь, сколько организмов притащил с собой?
- Ну, я вижу только один организм – вон, у двери мнётся.
Куротсучи с некотором любопытством глянул в обозначенном направлении, увидел Хитсугаю и сразу потерял интерес:
- Ну? И чем скромный учёный может помочь столь важным особам?
- Да я, вот, хотел сказать, что краду у вас Тоширо-куна. Мне о~о~очень нужны его таланты. А вам придётся озаботиться поиском нового лаборанта.
- И из-за этого вы оторвали меня от работы? Берите, не жалко. – Тоширо даже успел про себя побухтеть на тему грубого обращения, как с бездушным поленом, когда Куротсучи соизволил-таки продолжить, - а на его место я уже себе подсмотрел ребятёнка.
- Как мило с вашей стороны. Идёмте, Тоширо-кун.
И снова – нелепая гонка до кафедры. А там Гин усадил Хитсугаю пить чай, а сам принялся ковыряться в бумагах. Листы разного формата, степени исписанности и цветастости падали на пол, летели в мусорку и не долетали до неё; поэтому уже минут через пять всё пространство было припорошено черновиками.
- Ичимару-сенсей? – подал голос Тоширо-кун, - и зачем таким важным я вам понадобился?
- Яре-яре, какой нетерпеливый. Сейчас-сейчас. – Наконец, порядком взмокший Гин нашёл то, что искал, оглядел кабинет и пробормотал, – вот никогда бы не подумал, что Изуру будет хранить весь этот мусор… Да! Хитсугая-кун, просмотрите, пожалуйста эти записи, изучите теоретическую основу и, будьте добры, сделайте чертежи по этим расчетам.
Тоширо бегло просмотрел поле деятельности и удивлённо пробормотал:
- Но это же невозможно… Это же противоречит всем законам…
- Акан~на, Тоширо-кун. Я не окончательно свихнулся. Пока что… - Гин задумчиво почесал переносицу и продолжил, - когда у вас тренировка?
- Послезавтра.
- Отлично! Завтра в три часа мы идём в библиотеку!
- Но… в это время у меня ещё занятия будут.
- О… не переживайте вы так. Я обо всём позабочусь.

~Кадр три.~

Тоширо весь вечер просидел над расчетами, но так ничего путного и не надумал. Часов в одиннадцать он решил позвонить Ишиде – пожаловаться на жестокую жизнь. Трубку Урью взял почти сразу:
- Да?! – И голос какой-то восторженно-припизднутый, как говорил отец Куросаки.
- Привет… - осторожно начал Тоширо. – У тебя что, что-то хорошее случилось?
- Как здорово, что ты спросил! – и Урью начал пересказывать события последних дней: знакомство с Маюри, посиделки с ним в библиотеке, сегодняшнее его предложение подработать. – Единственное, я так и не понял: почему я? Что у вас в университете мало своих студентов?
- А? – Тоширо никогда ещё не слышал от друга такого словесного поноса, поэтому ненадолго выпал из реальности. – Ну вот у Куротсучи своего и спроси…
- Да, пожалуй, так и сделаю. Кстати, а ты чего звонишь-то?
- На жизнь жаловаться.
- Аа… ну, давай. Я весь внимание.
- С чего бы начать? Начну с того, что Гин оказался абсолютно невменяемым психом. Всучил мне какие-то сумасшедшие числа и требует построить по ним чертежи! Кроме того, завтра тащит меня в библиотеку в середине учебного дня! И говорит, чтобы я не волновался! Он, видимо, совсем с катушек посъезжал…
- Завтра? А во сколько?
- В три часа мы встречаемся в универе...
- Отличненько. Мы в библиотеке в четыре будем.

~Эпизод пять. Кадр один.~

Без пяти три Тоширо стоял у главных ворот университета и ждал Ичимару. Небо заволокли облака, отчего на улице было тепло, но не жарко – самое то для Хитсугаи. Вдруг на его плечо легла узкая ладонь и повернула его лицом к подошедшему. Гин нависал над Тоширо и улыбался. И дыхание у него было тёплое-тёплое, с запахом клубники. От такого наглого нарушения интимного пространства Тоширо смутился и покраснел. А когда почувствовал это – покраснел ещё больше.
- Вижу, вы рады меня видеть, Тоширо-кун. Кстати говоря, нам несказанно повезло! Нас подбросит Куротсучи-сан. Он тоже направляется в библиотеку.
- Да, я знаю.
- Какой информированный молодой человек. – Ичимару рассмеялся и поманил Тоширо к затормозившей Мазде. – Карета подана, Хитсугая-кун.

По пути до библиотеки они собрали все возможные пробки. Сначала Маюри шипел. Потом Маюри ругался. А потом он начал материться очень громко, поэтому Гин – то ли придуриваясь, то ли всерьёз волнуясь о сохранности психики своего юного подопечного, - зажал Тоширо уши руками. И принялся ругаться с Маюри – чтобы тот заткнулся и не позволял себе подобных выражений при детях. Маюри же отметил, что эти дети и не такое знают. В общем, когда машина затормозила возле здания библиотеки, Тоширо был несказанно счастлив.
Возле входа их ждал Урью, сияющий, как начищенный пятак:
- О! Привет, Тоширо! Ты чего такой красный? Перегрелся? – чёртов заботливый Ишида. Ну не мог промолчать.
- Перегрелся. Да. – Тоширо принялся усиленно подавать знаки глазами, что об этом надо потом говорить. Но Ишида его уже не замечал – к ним подошли Маюри и Гин. И всё внимание Урью было сосредоточено на Куротсучи.
Тоширо только успел удивиться дебилой улыбке друга и такому же придурочному выражению глаз, когда из библиотеки вышел Урахара. Как всегда счастливый и жизнерадостный:
- О! Кого я вижу! Мои старые друзья снова в сборе! Гин-тян… Сколько лет, сколько зим! Как ты вырос! Как изменился. О! Ма-тян! Я так успел соскучиться!
- Сделай одолжение, Киске. Заткнись. – Куротсучи насупился, но что-то неуловимое в его интонациях выдавало, что настроен он более, чем позитивно.
- Да-да. О, а кто это с вами? Ишида-кун и Хитсугая-кун? Что, Гин, тоже не устоял перед юными хорошо смазанными мозгами? Или не только мозгами? – Киске подмигнул мальчишкам и зашагал вглубь здания, - ну, идёмте-идёмте. Я уже всё подготовил. Кстати говоря, Ма-тян, Гин-тян, если вам понадобится помощь – я тоже провёл кое-какие небольшие исследования – и всегда готов помочь.

Урахара отвёл их к самым дальним столам, которые Тессай уже успел передвинуть так, чтобы господа учёные могли без проблем видеть друг друга, шушукаться и при этом не мешаться. Уже на подходах к местам Хитсугая обратил внимание на ровные столбцы книг, кипу белой бумаги и пишущие принадлежности. Да, определённо, когда он был простым студентом, а не студентом-господина-друга-библиотекаря-Ичимару-Гина, такого сервиса не предлагалось.
Разместившись со всеми удобствами, Тоширо обратил внимание на названия книг: "Параллельные измерения: правда или вымысел"; "Пути в другой мир"; "Окно в параллельные миры"; "Астрал: путь к свободе или к смерти?"** и всё в таком же духе. Хитсугая едва воздухом не поперхнулся: он-то наивно полагал, что предложенная литература поможет ему с построением чертежей, о чём Тоширо не преминул упомянуть Гину. Тот пожал плечами и повернулся к Маюри:
- Как думаешь, стоит ли посвящать наших милых друзей в наши глобальные планы? Или немного повременим?
- В планы – посвятим. В подоплёку – пока что рано. Решат ещё, что мы совсем свихнулись. Хотя… это они решат в любом случае. - Маюри подёргал себя за синюю прядь, скрипуче хмыкнул и продолжил, - хрен с тобой, рассказывай.
- Видите ли, господа, всё дело в снах. – Гин сделал театральную паузу и, не дождавшись вопроса, продолжил, - некоторое время назад нам троим – Куротсучи-сенсею, Урахаре-сенсею и мне – начали сниться сны. Красочные такие, продуманные и реалистичные. Мы бы спихнули всё на прогрессирующую шизофрению, но коллективных галлюцинаций не бывает, а сны стали повторяться всё чаще и чаще. Из чего мы сделали вполне закономерные выводы: это могло бы быть. Суть снов я пока раскрывать не буду, скажу только, что вы там были. И не только вы.
- Давай быстрее, Гин. Ты меня уже бесить начинаешь.
- Сейчас-сейчас, Маюри-доно. Так вот, из этих снов мы сделали выводы, что создать то, что мы хотим – возможно. Если постараться. А, так как вы тоже фигурировали в снах, мы решили и вас подключить. Благо, мозги у вас на месте.
- Так что конкретно вы хотите создать? – Подал голос Урью.
- Да так, мелочь одну. Я вот озадачился созданием ворот в другой мир, а мой друг – созданием искусственных тела и души. Только и всего.
Какое-то время ребята обдумывали услышанное, с подозрением косясь на своих учителей. Наконец, Тоширо решил уточнить:
- Ладно, предположим, вы не психи. Тогда с воротами всё более или менее ясно. Но с телами… Ведь человека уже давно клонировали.
- А вы подавали такие надежды, - Куротсучи поджал губы и продолжил, - я знаю, что придумали клонирование. И протезы, похожие на человеческое тело. Однако, меня не устраивает производство органики из органики – как в клонировании. Или неорганики из неорганики – как при изготовлении роботов-гуманоидов. Я хочу создать жизнь из неживого.
На последних словах Маюри так повысил голос, что Гину пришлось успокаивать его лёгким прикосновением руки, на что сразу обратил внимание Урью. Тоширо же, сообразив, чего хочет Куротсучи, решил его поддразнить:
- Это чудовище Франкенштейна, что ли?
Маюри аж задохнулся от подобной наглости и прошипел:
- Гин, заткни его… пока я его не придушил.
- Брейк, - Гин дважды хлопнул в ладошки и продолжил, - давайте приступим к изучению литературы, которую нам любезно подобрал Урахара-сан.

~Кадр два.~

- Тебе не показалось их поведение странным? – Урью и Тоширо сидели на кухне у Хитсугаи дома и поедали состряпанный на скорую руку обед. Одновременно с этим Тоширо пытался сделать первые наброски, поэтому в беседу особо не вникал.
- М? Кроме того, что они оба психи? Нет, не показалось.
- А ты видел, как Ичимару-сан положил руку на ладонь Куротсучи-сенсею?
- Нет, не видел.
- А как думаешь, может они это… ну, вместе? Они вон как фамильярно разговаривают друг с другом.
- Слушай! Что ты ко мне привязался с этим Куротсучи? – Вспылил-таки Хитсугая, - ты что, влюбился в него, что ли?
- Не знаю… может, и влюбился. Я пока сам толком не пойму. – От искренности ответа на подначку у Тоширо моментально вышибло из лёгких весь воздух.
- А... и как ты только умудрился?
- Сам не знаю.
- А почему так сухо? Где восторженность? Ну или, наоборот, истерика на тему?
- А зачем? Я и так тебе тут лишнего наговорил…
Через какое-то время они решили всё-таки разойтись по домам: время позднее, завтра – на учёбу. А тут ещё эти внеурочные "домашние задания".
Подготовив всё к университету, Тоширо вновь принялся за чертежи. Он их переделывал раз ~дцать уже, но так ничего путного не надумал. Ну не может он на бумаге изобразить другие измерения. Не-мо-жет. Только как выкидыш абстракциониста. А так, чтобы нормальные чертежи для будущей постройки – не может. Ещё и Ичимару не упустил шанса поломать комедию: "если вы не сделаете чертежи до нашей следующей встречи - должны будете мне одно желание". И вот хоть ты тресни.
В итоге, около четырёх часов утра Тоширо решил-таки немного вздремнуть. Всё равно, одно желание погоды не сделает. А и дальше замыливать глаз – смысла нет. Вот завтра, после тренировки, можно ещё немного подумать…
Снилась какая-то чушь. Будто он – капитан какого-то 10 отряда, а Рангику – его лейтенант. Гин – капитан третьего отряда, а его лейтенант – Кира-сенсей. Был там и Маюри, только какой-то странный: с разрисованным лицом, в нелепой шляпе и вообще он был какой-то странной формы. Но Тоширо просто знал, что это – Маюри. Был и Ишида – со своим вечным луком, только не спортивным, а каким-то странным – растущим из перчатки. И стрелял он не обычными стрелами, а будто бы стрелами из чистой энергии. Были там и Чад, и Ичиго, и Иноуэ…
Большего Тоширо не запомнил, поэтому решил не заострять внимания на чём-то столь незначительном, как игра больного воображения.

~Эпизод шесть. Кадр один.~

И снова – библиотека. Казалось, легче вообще не уходить домой, чем постоянно мотаться туда-сюда. На этот раз они были вдвоём: у Ишиды – тренировка, а Маюри куда-то уехал по делам своего Института.
Урахара встретил их со своей неизменной улыбочкой, проводил до столов и исчез куда-то в сторону подсобки. Оставшись с Гином наедине – Тоширо аж вздрогнул от осознания, - Хитсугая принялся выгружать из сумки черновики.
- Ну что? Спра~авились? – Ичимару мерзко улыбался, предчувствуя ответ. Хотя, по убеждению Тоширо, Гин всегда улыбался мерзко. Только лишь потому, что делал он это всегда. Вот как-то так.
- Нет, Ичимару-сенсей.
- Акан~на. Стало быть, я могу загадать жела~ание. Ка~ак прия~атно-то. – Гин сделал вид, что задумался и огласил приговор, - а пойдёмте сегодня после библиотеки куда-нибудь? Например, в сад Хаппоэн? Там так кра~асиво…
- Как скажете, Ичимару-сенсей. – Тоширо уже понял, что бессмысленно отпираться, ругаться, краснеть или ещё как-то проявлять своё недовольство – всё равно всё будет так, как хочет Ичимару.
И снова день угроблен на псевдонаучную литературу, на какие-то новые пометки в чертежах, на тихое переругивание Ичимару и Урахары, который периодически предлагал чай. В общем, всё – как всегда. Тоширо так увлёкся чтением, что не сразу услышал, что Гин что-то говорит, обращаясь к нему. Внимание студента Ичимару смог привлечь только несильным потряхиванием:
- Хитсугая-кун, время уже шесть. Пора идти.
Тоширо кивнул в ответ и начал собирать свои исписанные бумажки.

~Кадр два.~

Вечер был прохладный, что не могло не радовать Тоширо – хоть что-то приятное есть в этом дне. Ичимару шёл рядом и мурлыкал под нос какую-то одному ему известную мелодию. Он не пытался завязать светскую беседу, за что Хитсугая был ему признателен. У мальчика не было никакого желания распыляться на какие-то ничего не значащие слова.
Шаг за шагом они приближались к небольшому озеру в центре сада. Солнце, отражающееся от водной глади, немного слепило глаза, и Хитсугая жмурился, едва заметно улыбаясь. Всё так же молча, Гин взял Тоширо за руку и потянул в сторону берега, сойдя с основной дороги.
Подойдя практически к самой кромке озера, Ичимару опустился на корточки и коснулся пальцами воды. Лёгкий ветер отнёс его шёпот в сторону Тоширо:
- Я вернулся…
Тоширо закусил губу: ну и как теперь прикажете беситься на этого человека? Как это ни парадоксально, у него тоже есть сердце, и, похоже, он тоже что-то чувствует. Удивившись своим нехитрым выводам, Хитсугая легонько улыбнулся и перевёл взгляд с длинных пальцев в воде на розовое отражение солнца. Скоро ночь вступит в свои права.
Видимо, Ичимару подумал о том же и, плавно выпрямившись, пробормотал:
- Поздно уже. Идёмте, Тоширо-кун? Я вас до дому провожу.

Только у подъезда Ичимару стал тем же мерзким Гином, к которому Тоширо уже немного притёрся, и оповестил:
- Вы помните наш уговор? Если вы не сделаете до завтра чертежи, то я снова загадываю желание.
- Эй! Мы так не договаривались! – Тоширо запылал праведным гневом.
- Да ну? А по-моему, договаривались… До завтра, Тоширо-кун. – Ичимару помахал рукой и быстро зашагал прочь от дома.
Хитсугая пожал плечами и зашёл в подъезд.
В квартире пахло чем-то вкусным, а из кухни доносилось шкварчание чего-то съестного. Только сейчас Тоширо понял, насколько он был голоден: в последний раз он нормально ел в обеденный перерыв в университете. С кухни, шлёпая босыми ногами, выбежала Рангику и чмокнула его в щёку:
- Ну, наконец-то! Идём, у меня уже почти всё готово.
Пока Тоширо мыл руки, Рангику донимала его вопросом:
- Вот ты скажи мне на милость, почему это о том, что ты будешь поздно, я узнаю не от тебя, а от Гина?
- Эм… - достойного ответа на этот вопрос у Хитсугаи не было, поэтому он невнятно пробурчал, - я забыл.
- Ладно, забывчивый мой, пошли есть.

~Эпизод семь.~

В подобной круговерти прошла половина октября. Из дома – в университет. Из университета – в библиотеку или на тренировку. Оттуда – снова домой. Хотя не так. После библиотеки – выполнение прихотей Гина. То, что это свидания Тоширо понял далеко не сразу: только, когда в очередной раз вернулся домой около десяти, а Рангику со смехом заметила, что постоянные свидания с Гином уже тянут на личную жизнь.
И если сначала Хитсугая вспылил, то потом, при более детальном анализе происходящего был склонен согласиться с Матсумото.

Желание 2.

После Хаппоэна Гин потащил Хитсугаю в Токийский Диснейленд. Они покатались практически на всех не водных аттракционах.
Весь вечер Гин смеялся, как ребёнок, тянул Тоширо за руку одновременно в разные стороны, покупал сладости и, казалось, был неописуемо счастлив.
Под конец, Гин потащил Хитсугаю на корабль Питера Пэна. Тоширо всегда любил ночной Токио и хотел посмотреть на него с высоты птичьего полёта. Поэтому этот аттракцион ему понравился больше всего – хоть разумом мальчик и понимал, что это – всего лишь лампочки на гипсовых макетах.
Гин же впал в меланхолию, отбросив улыбчивую маску. Он с какой-то грустной нежностью скользил взглядом от одного здания до другого, всматривался в ночное небо и едва слышно, чуть отстранённо напевал себе под нос какую-то лирическую мелодию.
Тоширо был так поглощён наблюдением за Ичимару, что забыл и про "звёзды", и про "город", и про то, что это "путешествие" когда-нибудь подойдёт к концу.

Желание 3.

Потом Гин пригласил его в синтоистский храм, деревья в парке которого уже почти полностью сбросили листву, только кое-где виднелись зелёные хвои. Тот день был пасмурным: абсолютно серое небо, пронизывающий ветер и едва заметно накрапывающий дождь. Поэтому они, не сговариваясь, сразу направились к храму.
Гин загадал желание и лукаво глянул на Тоширо:
- А вы не будете загадывать?
- А зачем? – Хитсугая пожал плечами. – Я лучше сам всего добьюсь.
- Яре-яре… но ведь есть что-то, чего вы не можете сделать… - и было непонятно: Гин спрашивал или утверждал.
Поэтому Тоширо вновь пожал плечами и начал спускаться на дорожку. Когда он уже ступил на гравий, его догнали тихие слова Ичимару, прогремевшие едва ли не набатом:
- А я вот загадал, чтобы наши сны никогда не были реальностью.
И говорил Гин это так, будто знал, что и Тоширо, и Урью видели эти сны. Сны, в которых они вечно сражаются друг с другом, подозревают всех и вся, что-то ищут, кого-то спасают, от кого-то спасаются. И в подобной круговерти проходит день за днём, год за годом. И нет никого, кому можно было доверять на все сто процентов.
Впрочем, может, Ичимару и знал. В конце концов, например, Урью мог сказать Маюри, а тот – передать своим друзьям.

Желание 4.

Вообще октябрь выдался напряжённым: близилась промежуточная аттестация, чертежи не поддавались ни в какую, с пугающей скоростью надвигались соревнования по Кендо. Поэтому ничего удивительного, что с Урью Хитсугая виделся только в библиотеке – и то, редко: у друга тоже было дел по горло. И возглавляли их - соревнования по стрельбе из лука.
Поэтому встретился с другом Тоширо только числа пятнадцатого, когда они с Гином и Маюри приехали в библиотеку. Ишида как-то осунулся, побледнел, а под глазами залегли тени. Гин недовольно поцокал языком и покосился на Куротсучи, но промолчал.
И только, когда они сели за столы, Ичимару спросил у Тоширо:
- Ну как? Как дела с чертежами?
- Давайте уже ваше желание… - Хитсугая насупился и опустил взгляд.
- А знаете, Тоширо-кун… Сегодня я хочу вас поцеловать.
-Чт… - и пока Хитсугая не опомнился, Гин качнулся на стуле и легонько коснулся губ студента. А потом, не встретив сопротивления от обомлевшего Тоширо, провёл шершавым языком по нижней губе… и отстранился, приступая к книгам.
Немного растерянный Тоширо встал из-за стола и направился в туалет. К нему присоединился Ишида. И, пока друг умывался холодной водой, сказал:
- Ты им очарован. – Именно сказал, а не спросил. Будто знал наперёд. – Или влюбился.
Тоширо тщательно вытер порозовевшее лицо бумажным полотенцем и ответил словами самого же Урью:
- Не знаю… может, и влюбился. Я пока сам толком не пойму.
- И как ты только умудрился?
- Сам не знаю.
- А почему так сухо? Где восторженность? Ну или, наоборот, истерика на тему?
- А зачем? Я и так тебе тут лишнего наговорил…
- У тебя тоже ощущение стойкого дежа вю? – Ишида усмехнулся, и напряжение между мальчишками спало.
Когда они вернулись к рабочим столам, Гин и Маюри сидели, демонстративно отвернувшись друг от друга и делали вид, что работают. Тоширо перемигнулся с Урью и принялся за последнюю из списка книгу, которая, он надеялся, хоть что-то прояснит.

~Кадр один.~

Книга ничего не прояснила, как Тоширо ни старался. Зато немного прояснила случайно наткнувшаяся на них Орихиме. Хитсугая и Ишида вообще как-то не думали, что она бывает в библиотеке, а тут – поди ж ты, шла с огромной кипой книг, дороги не видела. И, естественно, она врезалась в их стол, рассыпав всю литературу. Пискнула приглушённо:
- Ой, извините! – И затем, - Хитсугая-кун? Ишида-кун?
- Иноуэ-сан? – первым от лёгкого культурного шока отошёл Урью и, глянув на книги, спросил, - а что вы тут делаете? Тем более – с такой литературой?
Все перевели взгляд на заголовки книг. Они в точности повторяли те, что в начале октября читали Тоширо и Урью.
- Да вот… заинтересовалась… - Орихиме явно не знала, куда себя девать от смущения, и стоит ли рассказывать правду.
Выбор за неё сделал Маюри, проскрипев:
- Девушка, вам тоже снились сны?
- А… а откуда вы знаете? – Орихиме распахнула свои и без того большие глаза.
- А у нас тут общество анонимных шизофреников. – Маюри ухмыльнулся и снова уткнулся в книгу.
Урью в свою очередь счёл своим долгом рассказать немного – совсем чуть-чуть – про их сны, чтобы Орихиме отстала всё-таки от них. Та слушала внимательно и иногда кивала. Когда же она услышала про серьёзные исследования, проводимые ими в этой области, она скомкано извинилась, попрощалась и растворилась в бесконечности библиотеки.

~Кадр два.~

Вечером Тоширо сидел над чертежами и пребывал в прострации.
По большому счёту, психика человека обладает потрясающей адаптивной способностью. Именно механизм адаптации позволяет нам не свихнуться в разных психотравмирующих ситуациях. А ведь, если подумать логически, сужение круга общения до одного человека – именно такая ситуация для био-социального существа.
Поэтому, чтобы не свихнуться со скуки, бессознательное начинает идти на разные ухищрения: искусственно поддерживать интерес, как следствие, вытаскивать недоумение, восхищение и прочая, и прочая.
Например, когда Тоширо впервые увидел Гина, тот не вызвал ничего, кроме раздражения. Потом же, чем больше времени они проводили вместе, тем больше его личность занимала разум Хитсугаи: какой Ичимару настоящий; почему ему грустно; что его веселит; из-за чего он постоянно улыбается. И всякие другие вопросы не давали Тоширо покоя.
По мере же знакомства Хитсугая начал недоумевать: как такая язва из какой-то провинции поступила в Тодай и стала заведующим кафедрой? Как он смог так легко всё бросить и уехать в Британию? Почему и там не ужился? Зачем вернулся?
А потом откуда-то из самых дальних чердаков души выползло восхищение, Хитсугая потихоньку поддавался чарам Ичимару. И из-за подростковой горячности принял всё это за влюблённость. Да, именно так.
Придя к такому выводу, Тоширо более или мене успокоился и решил, что надо будет этим выводом поделиться с Урью – пусть и друг спит спокойно.

Часов в двенадцать к Тоширо в комнату заглянула Рангику и, увидев его медитирующим над чертежами, навалилась на спину:
- То-ши-ро-кун! Хватит возиться с этой пакостью! Спать пора!
- А? Ага… - Когда Рангику ещё сильнее на него навалилась, Тоширо прохрипел, - ты меня сейчас задушишь своей грудью!
- О! Спасибо за комплимент! – Рангику посмотрела на чертежи и восхищённо пробормотала, - какой ты, всё-таки, умныыыый… О! Посмотри! Если ещё вот эти точки соединить, то получится что-то похожее на калейдоскоп! А вот там, будто дверь в другой мир…
И, чмокнув на ночь Тоширо в щёку, Рангику упорхнула в свою комнату.
Калейдоскоп?.. Калейдоскоп. Калейдоскоп! Мысль понеслась дальше: и как Тоширо мог быть так слеп?! Две недели! Две недели он не мог найти ответа! И вот на тебе – на поверхности.
"Интересно, Рангику прикидывается дурой или умной?.."
А, может, просто гуманитариям, незнакомым с законами, легче видеть в сухих чертежах что-то красиво-романтичное…

~Эпизод восемь. Кадр один.~

- Сразу скажу: идея не моя. Её подала мне Матсумото.
- Ну надо же…
- Сам в шоке.
Какое-то время Гин и Тоширо молча смотрели на последний чертёж, а потом Гин воскликнул:
- Ну! Не томи!
- А, да. Она просто сказала про калейдоскоп. И тут я вспомнил, что в большей части мистической литературы - и даже в некоторой псевдонаучной – зеркало считается чем-то вроде проводника или входа в другой мир. Во многих гаданиях используется не одно отражение, а отражение в отражении. Таким образом, мы и приходим к калейдоскопу. Ведь, если немного расшириться, калейдоскоп – это один мир в трёх измерениях, замкнутых на самих себя… И, возможно, из этого что-то и выйдет.
Гин, молча, рассматривал чертёж, задумчиво потирая переносицу. Наконец, он пробормотал:
- Что ж, с этим заданием вы справились. Загадывайте желание… А, если Урахара подтвердит ваши догадки и сможет построить макет – сможете загадать сразу три желания.
- Ну, на данный момент времени, мне нужен небольшой отпуск. На время аттестации и соревнований. А там – посмотрим.

~Кадр два.~

- Ты тоже это видел? – Тоширо и Урью сидели дома у последнего и пили чай. Только что прошли первые туры их соревнований, и можно было немного расслабиться.
- Видел. И не только это… - Ишида усмехнулся и покачал головой.
- Что ещё? Что может быть ещё хуже, чем предательство Гином всех и вся?
- Маюри… эта тварь… это он убил моего деда.
От неожиданности Тоширо выронил чашку из рук. С противным треском она раскололась на две половины, чай отражал заходящее солнце – как когда-то его отражала гладь озера в Хаппоэне. Хитсугая до крови прикусил губу – от злости, негодования, разочарования и… какой-то обиды.
- Урью, ты не против, если я сегодня останусь у тебя?
- Всегда пожалуйста…
Тоширо написал Рангику SMS, чтобы не волновалась, и отключил телефон.

- Эй, Урью…
- М?
- А почему ты такой бледный весь последний месяц был? Я так и не успел тебя спросить…
- Самокопаниями занимался. А потом позвонил ты со своими рефлексиями, и я сразу успокоился – я не один такой маньяк…
- В смысле?
- Ну, помнишь, ты пришёл к выводу, что это всё – не влюблённость. И тем более – не любовь. А просто игра нашего подсознания.
- Аа... да. Помню. – Тоширо посмотрел в окно, на редкие звёзды, и пробормотал, - это хорошо, да? Что это не любовь. Так – не больно.
- Да, совсем не больно.

Время приближалось к восходу. Тихо падал первый в этом году снег. Измученные мальчишки допивали по десятой чашке чая и пытались уговорить себя, что так – лучше. Что всё это – лишь сон. Или, что всё равно. Что сказки – только для детей и девчонок. Что, в конце концов, это давящее чувство в груди – от недосыпа.
И без того вечно бледный Урью превратился в свою тень. Тоширо знал, что выглядит не лучше. И тихо недоумевал: неужели, на самом деле, за одни только сутки можно состариться десятилетий на пять. Похоже, что можно…
Часам к семи утра усталость взяла своё, и Урью уснул, сидя за кухонным столом. Тоширо притащил из комнаты плед и накрыл им друга – перетаскивать Ишиду в комнату он не рискнул. Сам Хитсугая чувствовал, будто живёт на автомате. Потому что так надо. Надо Рангику и Момо, надо Ичиго и Иноуэ, надо преподавателям и одногруппникам. Хотя, в последнем Тоширо сильно сомневался.

~Эпизод девять. Кадр один.~

От своих прямых обязанностей помощника Тоширо не увиливал, потому что считал это ребячеством. Каждый день он помогал на кафедре с бумагами, приносил и уносил всякие нужности и не нужности, был приветлив с Кирой-сенсеем, Абараи-сенсеем и другими работниками кафедры. И отстранённо-вежливым с Ичимару-сенсеем. Похоже, многие преподаватели заметили эту перемену, но ни о чём не спрашивали.
Сам же Гин делал несколько попыток обсудить это с Тоширо, но тот отделывался общими фразами, надеясь, что Ичимару сам поймёт, и не надо будет совершать акт мазохизма. В какой-то момент расспросы прекратились – видимо, Гин пошептался с Маюри на эту тему. И, узнав об аналогичной реакции со стороны Урью, сделал кое-какие выводы.
Впрочем, Тоширо даже находил плюсы в этой ситуации. Например, она подействовала на него, как ушат холодной воды. Теперь он не был таким мечтательным и рассеянным. Он снова стал самим собой: сухим, вежливым, строгим и… скучным. Очень скучным. Кроме того, у него появилось больше свободного времени, которое он тратил на подготовку к университету или на тренировки. Вдобавок, он теперь не пропускал занятий. Он снова стал образцово-показательным студентом. Хотя и не знал: радует его это или не очень.

В первых числах декабря Тоширо собрал у себя старую компанию одноклассников: Урью, Чада, Иноуэ, Ичиго, Чизуру и Татсуки. Было даже весело вспомнить школьные деньки: наблюдать за девчачьей вознёй, слушать истории Ичиго из жизни его семьи. И постоянно ловить неживой взгляд Урью. Наверняка, Хитсугая и сам выглядел так же, поэтому друзья были такие восторженные – чтобы подбодрить. Но всё когда-то заканчивается.
Первой испарилась Чизуру. За ней засобиралась Татсуки. Естественно, к ней присоединились и Иноуэ с Ичиго. Последним ушёл Чад, напоследок окинув ребят странным взглядом своих мудрых не по годам глаз. Урью и Тоширо остались одни – Рангику ночевала сегодня у кого-то из своих ухажёров. Тоширо надеялся, что это – не Омаэда.
Уже недели две-три, как Хитсугая боялся ночей. Длинных, одиноких ночей, наполненных живописными снами, которые теперь приобрели новый смысл. А время НЕ-одиночества с Урью Тоширо боялся ещё больше. Боялся затравленных, потускневших глаз – так похожих на его собственные. Боялся запавших щёк, выпирающих ключиц и истончившейся кожи на запястьях. Боялся теней и морщин вокруг глаз. И тихого, будто искусственного голоса – тоже боялся.
- Ну как?
- Что "как"? – Ишида скривил губы в жалком подобии улыбки. Похоже, он тоже забыл, что это такое – улыбаться, - звонить перестал недавно. Где-то неделю назад. А у тебя что?
- Аналогично. Видимо, они немного пошептались…
Три предложения за вечер – максимум, что мог Тоширо выдавить из себя в это время. Поэтому, не сговариваясь, ребята легли спать.
Спали, как беспомощные котята – свернувшись калачиком, едва не утыкаясь лбами в колени. Отчаянно ища тепла, кутались в одно одеяло и прижимались спинами друг к другу. Все желания, что днём держались на стальных поводках воли, ночью срывались с цепи и восстанавливали хлипкое равновесие в подростковых душах.

~Кадр три.~

Близилось Рождество, и Тоширо начал сознавать необходимость покупки подарков. Ну, с Рангику всё просто – недавно она капитально увлеклась Достоевским. Так что, "Бесы" – то, что нужно. Что дарить Момо Хитсугая смутно, но представлял. Бывшим одноклассникам он закупил какие-то одинаковые ширпотребные безделушки. А вот что делать с Урью… лучшим, мать его, другом – Тоширо не представлял. Спортивный инвентарь – банально и не нужно мастеру. Книги – сейчас были бы лишним напоминанием.
Поэтому пятнадцатого декабря Тоширо медленно брёл по торговому центру и разглядывал витрины. Всё скучное, тривиальное, неинтересное и ненужное. Закладки, книги, блокноты, подушки, шарфики, мягкие игрушки… Среди этого буйства масскульта так сложно выбрать что-то по-настоящему приятное.
На пути у Хитсугаи попался отдел с хрусталём. Лебеди, кошечки, сердечки, парочки и прочая романтичная чушь – можно подумать, день влюблённых, а не рождество. Тоширо уже собрался уходить, когда взгляд его наткнулся на лису. Свернувшуюся клубком, спрятавшую нос в пушистый хвост, навострившую уши… Глаза-чёрточки и приподнятые вверх уголки рта. Она определённо напоминала одну не в меру улыбчивую личность. А рядом с ней – такой же небольшой дракончик. Вот и готовы два подарка: один – себе (тут Хитсугая грустно усмехнулся), другой – Гину.
Расплатившись за статуэтки, Тоширо поспешил покинуть этот отдел. Что подарить другу, Тоширо так и не придумал, поэтому завернул в первый попавшийся отдел – в поисках вдохновения. И наткнулся на белоснежные кожаные перчатки. Как раз то, что надо – у Урью всегда мёрзнут руки.

~Кадр четыре.~

Через несколько дней Тоширо прибирался на кафедре, когда дверь распахнулась, и в неё влетел разрумянившийся с мороза и чем-то довольный Ичимару. Тоширо ненадолго задержал взгляд на Гине: растрёпанные волосы, мерцающие каким-то непонятным огнём глаза, покрасневшие щёки и нос, шарф сбившийся набок. Опомнившись, Хитсугая поспешил отвести взгляд и вернуться к прерванному занятию.
- Тоширо-кун! Мне только что позвонил Урахара.
Хитсугая весь напрягся и медленно выпрямился. Он уже предполагал, что сейчас скажет Гин, но надеялся, что ошибается.
- Киске смог построить макет! Наши расчёты и твои чертежи верны!
Что-то глубоко в душе оборвалось и с тихим криком упало куда-то в самую бездну отчаяния. Все… все сны – это правда.
Ичимару наблюдал за реакцией Тоширо и приготовился к чему-то не очень хорошему. Но к такому он подготовиться не смог: Хитсугая повернулся к нему лицом, равнодушно посмотрел в глаза и тихо проговорил:
- Поздравляю. Помните, вы должны мне три желания? – Гин осторожно кивнул, постепенно счастливая улыбка совсем сошла на нет. – Три мне не надо – и одного хватит. Уходите. И больше никогда ко мне не приближайтесь.
На секунду, даже меньше, лицо Ичимару исказилось от еле сдерживаемой боли и – наверняка – отчаяния. А потом своё законное место занял неживой оскал.
- Акан~на… Как жестоко. Я что же, теперь и на работу выйти не смогу, Хитсугая-сан?
- Вы прекрасно меня поняли. А теперь, прошу меня простить. Меня ждут дела.

~Эпизод десять. Кадр один.~

Тоширо впал в апатию. Ему уже было всё равно, что будет дальше. Рангику пыталась как-то успокоить, подбодрить. Что-то нашёптывала, гладя по волосам, когда он засыпал. Но ничто не достигало своей цели – Тоширо будто покрылся бронёй изо льда.
Урью от него тоже не далеко ушёл – видимо, Маюри тоже рассказал об успехах Урахары. Впрочем, с другом Тоширо не виделся давно – только перезванивались минуты на три: узнать – или доказать, - что пока что живы. Пока что они ещё существуют.

Что-то начало меняться уже совсем накануне Рождества. Просто однажды Ичимару пришёл бледнее обычного – даже мороз не скрыл эту почти трупную бледность. Искусанные губы, искусанное ребро ладони и абсолютно больные глаза говорили больше тысячи слов: он понял. Даже, скорее всего, увидел.
Что делать с этим знанием Тоширо не знал. И не хотел знать. Шло бы всё так, как шло…
Но двадцать третьего он наткнулся взглядом на дракона и лисицу. Завтра – корпоратив на кафедре и вообще на всех кафедрах. И, скорее всего, он обязан будет пойти. Надо взять с собой подарок. Надо. Да.
Надо положить в красивую коробочку и запихнуть в сумку, да. Надо. Тоширо проделал это всё на автомате и завалился спать.

~Кадр два.~

В шесть часов началась официальная часть по всему университету. Ямамото-доно сказал праздничную речь, все порадовались жизни и расползлись праздновать маленькими компаниями.
Тоширо кивнул в знак приветствия Урью, и они разошлись в разные стороны.
Посидев полчаса со всеми, Тоширо пришёл к выводу, что ему можно уже уйти. Домой не хотелось – там пусто и одиноко. Поэтому Хитсугая решил побродить немного по коридорам университета. В задумчивости он не заметил тощей тени, следующей за ним по пятам.

На очередном повороте его поймали сильные руки: одна зажала рот, другая – глаза. В нос ударил столь любимый запах – дорогой одеколон и едва уловимый запах пота. А до боли знакомый голос зашептал Тоширо на ухо:
- Ты видел, да? Поэтому ты стал таким? Мы догадывались. Но теперь я знаю точно. Ты видел… И я не знаю, что сделать, чтобы ты простил. Тут ещё Урахара со своими доказательствами истинности всего этого. Чёрт! – Гин непроизвольно повысил голос. - Я не знаю! Не знаю, что сделать, чтобы искупить всё это! Скажи, Тоширо! Прошу.
Последнее слово Ичимару произнёс еле слышно, буквально сползая на пол. Тоширо равнодушно смотрел на скорчившуюся дрожащую фигуру. Гин был сейчас так жалок…
Откуда-то всплыла странная, иррациональная мысль. А с ней – и надежда, что всё ещё может быть хорошо.
- У меня осталось ещё два желания.
- Да? Всё, что хочешь.
Тоширо хотел было съязвить на эту тему, но посмотрел в абсолютно больные и несчастные глаза Ичимару и прикусил язык. Гин – его Гин – никогда не был настолько безжизненным.
- Поцелуй меня. Не так, как в библиотеке. По-настоящему…
Тоширо опустился рядом с Ичимару на колени и стал ждать. Гин какое-то время поколебался, видимо, не веря, а потом – подался вперёд. Нежно обхватывая руками за талию. Прижимаясь губами к губам, раздвигая их влажным языком.
Из медленного и томного поцелуй постепенно становился агрессивным, страстным и абсолютно неадекватным. Столкновение зубов, укусы, подёргивание за волосы, игра языков. Обезумившие руки, шарящие по спине, плечам, бёдрам – всё одновременно. И тяжёлое сиплое дыхание – одно на двоих.
Быть может, всё ещё будет хорошо…

Эпилог

- Айзен-сотайчо! Доклад из Генсея.
- Слушаю, Канаме.
- Все живут и радуются жизни. Ямамото Генрюсай – ректор Токийского университета. Куротсучи Маюри – заведующий кафедры медицины, заведующий института молекулярных и клеточных основ биологии. Ичимару Гин – заведующий кафедры инженерии. В то время, пока он работал в Кембридже, его обязанности выполнял его заместитель – Кира Изуру.
- Ах, предатель – он предатель везде… И как же он обосновал свою "отлучку"?
- Скучно стало. Но, самое интересное - старик его простил и восстановил в должности. Так, дальше. Урахара Киске – библиотекарь. Живёт вместе со своей "дочерью", двумя приёмышами, кошкой и слугой.
- А кто все эти люди?
- Дочь – это небезызвестная Хиёри Саругаки, его бывший лейтенант. Приёмыши – как и раньше – Уруру Тсумугия и Джинта Ханакари. Кошка – Йоруичи Шихоинь. Слуга – Тессай Тсукабиши.
- Хорошо. Дальше…
- Матсумото Рангику живёт с Хитсугаей Тоширо. Нет-нет, даже не надейтесь. Она – его опекун. А он – как и везде – маленький гений. Каракурская молодёжь так ею и осталась - только в Токио. Квинси теперь вместо Хитсугаи работает в лаборатории Маюри. Кстати говоря, они – Куротсучи, Урахара и Ичимару – начали что-то вспоминать. Видимо, программа ложных воспоминаний начала давать сбои.
- Ну, это всё хорошо… То есть, конечно, не очень… Но ты лучше ещё расскажи мне про "радуются жизни". Что у них такого хорошего есть в Генсее, чего не было в Обществе Душ?
- Вы лучше спросите, чего у них нет. Условностей. Гин сейчас… как бы лучше выразиться… ухаживает за Хитсугаей. И ждёт, когда тот станет постарше, чтобы не слыть капитальным педофилом. Маюри производит аналогичные действия с Квинси. Хинамори и Куросаки встречаются, мечтают о свадьбе. Рангику сейчас выбирает себе жениха: Хисаги, Ренджи или Омаэда. Пока что лидирует Хисаги. Кенпачи заделался байкером, Икакку и Юмичика – как всегда, при нём. Ячиру он оставил на попечение Ямамото. Тот, видимо, совсем из ума выжил – считает её своей давно потерянной внучкой…
- А как же наши аристократы?
- А что с ними сделается? Живут. У Бьякуи – сеть своих выставочных центров. Рукия периодически создаёт свои экспозиции. Их выдают за детское творчество и за творчество психов. Кстати говоря, иногда она ворует зарисовки брата – те, где непонятное существо, похожее на дубовый лист с конечностями, - и добавляет их в экспозицию. Бьякуя ворчит, но не ругается. А ещё за ним сейчас охотятся Лиза Ядомару, Исэ Нанао и Сой Фон. Он пока что успешно от них прячется за бумажками и заседаниями. Сам подумывает о наследнике. Ну, или хотя бы об удочерении Ячиру…
- Знаешь, Канаме… Здесь так скуууучно. Пойдём в Генсей?

~финальные титры~

* 29.09
**все названия книг взяты из больной головы ^_^